В переулке Ильича обращает на себя внимание своей мини­атюрностью дом №4: не дом, а до­мик-крошка. А шагнёшь через порог, и перехватит дыхание от вос­хищения - на окнах, на столе, на кровати красуются кружевные из­делия умелой мастерицы. От за­тейливых узоров скатертей, задер­жек, покрывал, сотворенных крюч­ком да иголкой, невозможно глаз оторвать. Делают они убранство необычным и очень уютным. К тому же хозяйка любит чистоту, в доме легко дышится.

Порядок и на придомовой терри­тории, на приусадебном участке. Каждый сантиметр земли ухожен. Вдоль дорожки, ведущей к дому, разбиты клумбы, под окнами уже во всю полыхают тюльпаны.

Евдокия Ивановна Павлова не молода, но и не стара - 84 года все­го-то. Всегда опрятна, со вкусом одета, по внешнему виду горожан­ка, хотя корни берут начало в деревне Пристань. Там, может, и до сих пор жила, если бы не эта про­клятая война.

Семнадцать лет ей было, когда страшное горе обрушилось на страну - началась Великая Отечественная война. Новгород, Ста­рая Русса, Демянск оказались в руках фашистских захватчиков. Район стал прифронтовым. В Крест­цы с полей сражений непрерыв­ным потоком поступают раненые. Их размещают в красной школе, которая превратилась в прифрон­товой госпиталь. Раненых так мно­го, что без помощи добровольцев медперсоналу не справиться. В числе тех, кто изъявил желание взять на себя нелёгкую работу по уходу за ними, была и Евдокия.

Лёгкая, быстрая и подвижная, она пришлась по душе раненым. Кто-то просил пить, кому-то нуж­но было помочь подняться, дру­гим прочитать сводку Информбю­ро, третьим написать письмо до­мой - везде успевала. Словно лу­чик солнца проникал в палату, ког­да появлялась девушка с русой косой. Неведомым чутьём она уга­дывала, кому нужна в эту минуту больше всего, спешила на помощь раненым и врачам.

Воспоминания о войне никогда не покидают нашу землячку. Осо­бенно запомнился танкист, маши­на которого была подбита в бою и загорелась. С перевязанными ли­цом и руками он был похож на огромную куклу. Перевязки для него были мучительны, но он очень хо­тел жить, снова встать в строй и бить фашистов. Одно пугало бой­ца - уродство. Своими страхами он делился с молоденькой сани­таркой, которая всячески стара­лась внушить ему надежду на ис­целение. И он верил, как верили многие другие, потому что вера, надежда и любовь поистине мо­гут творить чудеса.

Дуся и сама верила в то, что ра­неные (все до единого) обязатель­но поправятся. С этой верой было легче работать, не так тяжело слу­шать стоны, потому что искалечен­ные войной молодые ребята становились для неё родными.

Война перечеркнула и её юность. Была она красивой девушкой, го­рячей, резвой на слова и на дела. Толстая коса до пояса, широко рас­пахнутые глаза, ровный ряд бело­снежных зубов. Сил ей было дано столько, что, казалось, хватит на 3-4 жизни. Любила она дробить бо­сыми пятками и петь любила. Пела негромко, как будто для себя. Поёт и прислушивается. Многие хвали­ли её и за пляску, и за песню. «Дай ей Бог счастья» - говорили стару­хи. Услышит это Дуся, вспыхнет вся. О счастье, конечно, мечтала. Война разрушила всё...

На долю нашего поколения не­мало испытаний выпало. Всё пере­жили, всё простили, и в памяти ос­тались только счастливые встречи, шумные праздники, весёлая рабо­та на лугах и полях, походы за гри­бами да ягодами. Голодать приходилось - вспоми­наем дни, когда были сыты; но­сить было нечего - зато здоровьем Бог не обидел; разбросала судьба по разным населённым пунктам страны, но было на земле самое светлое место - родная деревня. Где бы ни была, Дуся всегда хорошо помнила луговой аромат свежескошенного сена, перекличку петухов ранним утром, шум дож­дя по драночной крыше.

Осталась по­зади война, но борьба за жизнь продолжалась. Голод погнал Евдокию на заработ­ки в Прибалтику, где она нанялась в работники к хозяину хутора. Она всё умела, любую крестьянскую работу выполняла на совесть и заработала семье хлеба. Вот толь­ко доставить его домой оказалось намного труднее, чем заработать. Много километров пришлось пре­одолеть пешком: плечи ныли, спи­на болела, ноги передвигались с трудом. Но сколько было счастья, когда доставила драгоценную ношу в деревню - семья сыта!

Жизнь налаживалась, боль­шое значение в стране придавалось не только восстановлению разрушенных городов, но и сель­ского хозяйства. Сельчане рабо­тали с полной самоотдачей. И Евдокия никакого дела не чура­лась: ходила за плугом, валила травы, работала на скотном дво­ре - разделила с Родиной самые тяжкие испытания. Жизнь понапрасну не прошла.

Казалось бы, познавшие тяжёлый крестьянский труд руки не могут вы­полнять какую-либо другую, особен­но ювелирно-тонкую, работу. Но че­ловеку старательному и настойчиво­му всё подвластно, покорилась Ев­докии и крестецкая строчка. О её успешной трудовой деятельности на фабрике можно судить по множеству наград. Е.И. Павлова неоднократно награждалась Почётными грамота­ми, подписанными в разное время разными руководителями: Е.Ф. Баланиной, Т.В. Ивановой, Н.В. Елиной. А вот знак «Ударник комму­нистического труда», медаль «Ве­теран труда»...

Какой силой наделена эта жен­щина! Удары судьбы сыпались на неё один за другим. Рано умер муж, пришлось одной поднимать четве­рых детей. Всех на ноги постави­ла, направила на путь истинный. Жить бы да радоваться, но один за другим уходят из жизни два сына. Но как бы тяжело не было, Евдо­кия Ивановна не сдаётся. Она по-прежнему бодра и неутомима, по-прежнему в заботах. По другому жить просто не умеет.

Т. Домнина

По материалам газеты «Крестцы»

9 мая 2009 года

№ 52-53