Подростку с темпераментом огня
Отец вручил гвоздей мешочек старый.
– Прими его с наказом от меня
И не считай поступок этот странным.

Мой сын, когда не обуздаешь гнев
Вбей гвоздь железный в гладкий столб забора.
Один лишь гвоздь за выстреливший нерв,
За повод для людского разговора.

День получала робкая толпа
Эмоции направо и налево….
Гвоздей десятки вбиты в плоть столба
Кувалдою несдержанного гнева.

Закончилась неделя.
У столба
Пришло прозренье к вспыльчивому сыну:
Намного проще удержать себя,
Чем вбить металл по шляпку в древесину.

И вот уже о гневе речи нет.
Характер стал покладистым у парня.
Огонь эмоций не приносит бед.
Опору гвозди острые не ранят.

Так рассудил заботливый отец:
Коль нет к тем дням позорящим возврата,
Обидами не трогаешь сердец –

Дежурный свет госпиталей
Не то, что солнечный больничный.
Парад бинтов и костылей
На площади постов сестричных.

Былые шрамы не видны
На темных спинах загорелых.
Там, отдыхая от войны,
Готовят к истязаньям тело.

...И я в том госпитале был.
Солдат — пацан обыкновенный.
В тумане промедольном плыл
К счастливой жизни пост военной...

Солнышко взошло над лесом
Весело и чуть лениво.
Ели, с детским интересом,
Трогали его игриво.
Любовались неподдельно.
А березки — символ воли,
Наблюдая шалость елей,
Аистов манили в поле…

Поэзию изящную люблю,
Что красками стоцветными богата.
Сюжеты пишут ангелы в Раю.
Полотна ткут рассветы и закаты.

Этюды строк светлы и высоки.
Соединяют Небеса и Землю.
Боготворю цветные завитки.
Квадраты — одноцветы не приемлю...

­­Волну заветных слов
Не держат берега.
Июльских облаков
Растаяли снега.

Твой теплый кулачок
Уснул в моей руке.
Ромашковый венок
В лазуревой реке.

У праздничных костров
Слипаются глаза.
Флотилия венков.
Ночная бирюза.

В березовый шалаш
Тебя тайком увел,
И папоротник наш
На эту ночь зацвел...

­Комбат взревел: – Примкнуть штыки!
Готовый всех порвать зубами.
И наши чувства в кулаки
Ушли командовать штыками.

...Один из дней большой войны.
Земля браталась с Небесами.
С полей, в просторы синевы,
Взлетали души журавлями...

За лодочкой – лошадка.
По кругу карусель.
В круговороте сладком
То август, то апрель...

Осенние букеты,
И лепестки весны,
И явь картин сто цветных,
И кружевные сны...

Вот бы все умели жить весело и дружно,
И просили от судьбы, то, что вправду нужно.
Свежий воздух, чтоб дышать. Чистую водицу.
Да еще краюшку хлеба. Место помолиться.
Не страдали о мирском: был кто где, иль не был.
Сердцем славили Христа – Властелина Неба!..

На дороге в зной и стужу
Чувства просятся наружу.
Жизнь ругая и любя,
Чем напутствовать себя?
Прошептал подсказку ветер:
— У тебя есть внуки, дети.
Принимай свою дорогу.
Помолись. Доверься Богу!..

Виноградная гроздь —
Сотня бусинок света.
Виноградная грусть
Не забытого лета.

Две песчинки часов.
Кто вернет, кто догонит?
Виноград нежных слов.
Телефон на ладони...

Молитвы час медово-сладкий
В келейной сумрачной тиши.
При свете маленькой лампадки
Идет ревизия души.

И горечь чувствую, и сладость,
И благодарность Небесам.
Рождает трепетную благость
Лампадных масел фимиам.

Пока восход лениво-сонный
Не объявил начало дня,
Любовь Господня, сквозь иконы,
Питает радостью меня.

Дождемся прохлады –
Нырнем в свитера,
А там, как награда,
И дождик с утра.

Мечтаю, мечтаю…
Июль на дворе.
Цветы молочая
И я на жаре.

Я жмурюсь от солнца,
Ругаю жару.
В тени у колодца,
Еще поутру.

Наполненный негой,
Цветок – солнцегляд
Взирает на небо,
И глазки блестят!

Молния виделась мне из окна.
Только мгновение — в прошлом она…
Прошлое, словно прожорливый рот,
Время срывает, и быстро жует.

Я возмутился: преступный обман!
Прошлое наше — глубокий карман.
Прячу в кармане «пропажу» свою.
Надо для дела, тогда — достаю.

Опыт в кармане, прекрасные дни.
Часто для дела годятся они.
«Здесь и теперь» по карманам сую.
А переполнятся — новый пришью!

Были ночи и рассветы.
Птиц поющих колдовство.
Было что-то давним летом,
Что меня к тебе влекло.

Таинство души и плоти.
Мед июньский на губах.
Юность. Вишенка на торте,
И румянец на щеках.

Были ночи и рассветы,
И туман, — как молоко.
Было что-то давним летом,
Что тебя ко мне влекло...

Быть канатом не дано.
В нем иная сила.
Жизнь моя — веретено —
Ловко нить крутила.

В стих вплеталась эта нить
По ночам-рассветам.
Мне назначено служить
На земле поэтом.

Из открытого ларца
Стих летит пушинкой.
Грею души и сердца
Тонкой паутинкой.