Версия для слабовидящих

Вход в систему

КАПЧА
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Fill in the blank
 

Станислав Сенькин

Весна Противоречий

Немного клея - и крылаты плечи…
Последний взлет, но с крайней полосы.
Прекрасная весна противоречий,
Любовь и таракание усы…

Любовь полна прилежных вечных штампов.
И я попал в ручной повязки сеть.
Она твердила – звезды это лампы!
Я хохотал – там не на что смотреть…

А небо было с простотой невинной,
Пока мы не пытались взять верха.
Ты отправляла почтой голубиной
Любовную пародию стиха…

Прекрасная весна дробилась в пьесу.
Стишки, грешки - так в жизни завелось!
Была похожа ты на поэтессу
И я пустил телегу на авось…

И ни о чем конечно не жалею,
Скостив все на незрелость и почин…

Синяя Птица

Далекое славное детство,
Родной деревенский уклад.
Простое, как «треха» соседство,
Житейский обыденный лад.

Река и тенистая заводь.
Мед солнца и лета пески.
Здесь с малого учатся плавать
И с перьев творить поплавки.

Хоть деньги всего лишь бумага,
От них все печали земли.
И вот в бедный выбор "Спортмага"
Железных коней завезли.

Их быстро, конечно, продали…
И хвастали гордо друзья:
Смотри, с катафотом педали,
Но дать покататься – Нельзя…

Я был открыватель Америк,
До самого мозга костей…
И вот, замечательный велик
Собрал из простых запчастей…

На Западном Фронте

Тухнут портяночки в роте.
Пахнут леса табачком.
Подвиг на западном фронте,
Снова отмечен значком.

Красные доски почета,
Планки посмертных наград.
Шепот гуляет, но рота
Знает: Ни шагу назад!

Точат штыки в перепалке,
Пущен в патронник патрон.
Знает связист без шпаргалки:
Будь осторожен! Шпион!

Звезды на выцветшем небе,
Выбили слово: Держись!
Только не думай о хлебе,
Только на кровь не скупись.

Знамя Победы Великой!
Славьтесь, Никто не забыт!
Этой кровавой гвоздикой,
Вспыхнул холодный гранит…
 

Камешки

Жизнь коротка, за прошлым не беги.
Увидев снег, не плач о ласке весен.
Расходятся от прошлого круги,
Как по воде от камешков и блесен.

Сменяют чувства, чуть меняя нас,
Но это мелочь в общей подоплеке.
Любил любой когда – то первый раз,
Прогуливая годы и уроки.

А путь тернист, немного каменист.
Любил тебя, не зная, кто невеста.
Ты думала, я просто гармонист,
Я верил, что и ты с другого теста.

Но встретив твой знакомый тихий взгляд,
Я убегаю к прошлому, не каясь.
Хотя пишу, что нет     п –у – т - и    н – а – з – а - д…  
Через дефис, как – будто заикаясь.
 

Чудеса

Пора! Грядет девятый вал.
Мы задыхаемся от грусти…
Нас не нашли с тобой в капусте,
И аист нас не воровал!

Молочный прикус декабря…
Дорогой шел узкоколейной.
И на печенье «Юбилейном»
Я рос недолго и не зря…

Я даже помню пухлый снег,
И сад в его седой попоне.
И небо над горой Вороньей
Куда причаливал Ковчег.

Мы исповедуем грехи,
Срываясь в дым еще до старта…
Меня не приняла бы Спарта,
Бросая тело в лопухи.

И я живу не три часа,
А три простых десятилетья…
И вспоминая годы эти,
Я верю только в чудеса.
 

Похитить Чувства

Живи, украсив этот свет.
Пунцов закат над тихой рощей.
Там облака, как сто карет
Влетели, ухая на площадь.

Сорвался с ветки желтый лист,
Бежит ладьей в ручье за дали...
И ястреб, будто декабрист
На алой площади скандалит.

Невинен этот ветхий сон,
Прекрасен в огненной тревоге.
И ладан с небом в унисон
Святит всех путников в дороге.

Как Бог сумел все рассчитать?
Ведь это надо умудриться:
Кому призванья нет летать,
Мечтает стать обычной птицей.

И встретив маковый закат,
Любить остаток крошки - лета…
Любить на сотни киловатт
Зарницу нового рассвета…

Живи! Все это для тебя…

Хвалебная Стезя

О, творчество! Хвалебные моменты…
Как сложно обналичить этот Дар.
Я получил, как - будто алименты
Довольно невесомый гонорар…

Меня хвалил условный председатель…
Союз молчал… Морозовым затих.
А я, как самый конченый предатель,
Конверт припрятал за последний стих…

Ужасный вечер. Выпотрошив в клубе
Себя , я говорил о чем нельзя:
О классике, ужасном Сологубе…
О, творчество! Хвалебная стезя…
 

Парус

Живая даль, но будто в масле ласки.
Художник может творческий обман.
И белой запятой из сочной краски
Уходит парус в утренний туман.

Пятно над ним, навеяло дорожку,
На волны, брызнув светом сгоряча.
Морское солнце выпеклось в лепешку:
Мука с огромной долей кумача…

Я утону чуть позже в декаданстве
И символизм поставлю во главу…
Но я хочу сейчас великих странствий,
Ведь я таким же парусом живу….

В иллюминаторах картин моря суровы,
Есть парус «Я», а так же парус «Ты»…
Я не хочу мотать свои швартовы
На пристаней оседлые кнехты…

Живая даль, но будто в масле ласки.

Электронная Свирель

Я видно выпадаю с общей моды,
Дурачась под весеннюю капель…
Я не люблю Айфоны и Айподы.
Мне ближе электронная свирель.

Он музыкант и видимо от Бога!
Зовут его Апостол… Не Андрей…
Он нам играл не то, чтоб слишком много,
А строго от запаса батарей…

А мы ему, так ласково: Зараза,
Душа компании, хотя левша левшой…
А он играл, не возразив ни разу,
Ведь он и был обычною душой…

И каждый здесь был пьян, горяч и потен.
Искал свое в любой чужой беде.
А он играл, безгрешен и бесплотен
Гулял порой в бассейне по воде…

Обычный Ад он называл солярий,
Любил куплеты Юры Шевчука.

Четырехлистник

Поверю снам и в разные приметы…
Уйду в поля, оставив города.
Я бересту читаю, как газету,
За наши древнерусские года.

Бой телеграмм, попытки кинуть письма,
Записки на полях… Все между строк…
Меня спасает мой четырехлистник,
И слишком уж не аленький цветок.

Собаки нюх собьют, сойдясь с грозою,
Взывая лаем к озеру небес.
А вертолет напрасной стрекозою
Не выполнит наказов МЧС…

Вот так я вырвусь из свободной клетки,
Оставив место точно не святым.
И буду, есть малину прямо с ветки,
Рисуя мир чудесным и простым.

Запутаюсь в предутреннем тумане.
Попью воды целительной с ручья.

Опять Зеро

На новом снеге запекалась кровь.
Маршировали к фронту чьи – то роты.
Тринадцать черное… Я ставил на зеро.
Адам за Еву жертвовал ребро…
И Раем жертвовал за пыльные широты.

Случилось так, что скучно без войны,
А после слишком весело и гадко.
Бог артиллерии… Секунда тишины.
Письмо на небо. Струнка из спины.
И в блиндаже чадящая лампадка…

Шел гимназист под деревенский смех.
Шинели, дрессированные мыши…
Родился я, а это ли не грех!?
Зима, окоп, рубаха из прорех…
И снегом околоченные крыши.

Продрал глаза… И просто хохотал…
Здесь полотенца жесткие из вафель.

Золотую Звезду

Разбирая небо, как по перышкам птицу.
Юным астрономом открывается бездна.
Если я умру, ничего не случится.
Если я живу, то уже не воскресну.

Новые сомнения, другие потери.
Хорошо живу, дай отсрочку на чудо…
Дарвин говорил, что все люди звери.
Бог дал Иисуса, а в довесок Иуду…

А в земле картошка и бесхозные клады.
Дайте мне процент, и я с миром пойду.
Каждому святому - золотые оклады…
Каждому герою – золотую звезду…
 

Чужие Сфинксы

Усердно сочиняют летописцы…
Кто видел Альфу жизни до Омег?
Воротников ожившие лисицы
Хватают языками мертвый снег.

И лава слов сжигает дух без плоти.
Мы строим мир живого из камней.
Пусть это будет город на болоте,
Там кости в баррикадах из теней.

Они лежат по лестничным пролескам,
Их мрамор помнит истину резца.
А ночью собираются на Невском,
И говорят о жизни без конца.

На севере всегда хватало здравниц.
Сплавляли многих смертных на леса.
Укажет справедливый властный палец
Простое место, ткнувшись в небеса.

Они пойдут без мысли о коврижке,
Сухой паек из дождевой воды.
Короткие мальчишеские стрижки

Тройки

 

В этом веке путь тройкам заказан.
Под капотом машин - табуны.
Колокольчик звенел, но замазан,
Оживая в капелях весны.

Снег мечтает взлететь под копытом,
На глазах запылив ямщика.
И спешить четким следом прибитым
В белоснежных небес облака.

Это свежие русские зимы
Заскучали от новых причин.
Ведь пропахла вонючим бензином
Голубая пороша овчин.

Снег летит в свете фар новым роем,
Заливая собою ксенон.
Мы удобства великие строим,
Попирая природы канон.

Поезда мчат сквозь ночь скоростные,
Самолеты с горошком огней .
И звенят колокольцы иные
Под веселой дугой новых дней.
 

Незнакомство

С тобою мы еще не знали встречи
И не крестили кухню тишиной.
Ты не положишь руки мне на плечи,
Любуясь вечно пьяною луной.

Пусть наше незнакомство будет длиться.
И в этом есть и тайна, и тоска.
Весна – весной, и слов оживших птицы
Разбудят душ воздушных облака.

И ни намека, ни письма, ни слова…
Все решено - я буду одинок.
А ночь опять мила и черноброва,
Луны качает золотой челнок.

Летят его стремительные ясли
По глубине в полночные шторма.
Я буду жить, я буду очень счастлив
Скучать и верить, как и ты сама…

Я разменял не мало чувств впустую
И многих посвящал в свои стихи.
Но, оказалось, по земле кочую,