По материалам газеты «Крестцы»

Как мало мы о них знаем – фронтовиках, или, как принято говорить официальным языком, участниках Великой Отечественной войны, чьей Победе совсем скоро исполнится 70 лет. Это наша, общая Победа, но, простите меня,  мы, принадлежащие к послевоенным поколениям, в какой-то мере потребители этой Победы. Ведь право на нашу жизнь, на существование нашего государства дали они – погибшие в боях, ушедшие в мир иной уже в мирное время, и пока ещё живые ветераны.

Мы, наши дети и внуки в неоплатном долгу перед Победителями, а платить по таким «счетам» должны только не затуманенной временем благодарной памятью.

Всколыхните же и вы память накануне этого исторического события, давайте вместе напишем отдельные или коллективные портреты защитников нашей Родины, освобождённой от фашизма Европы, - как сказал в своём одноимённом романе Константин Симонов, живых и мёртвых.

И вот что из многого хранит моя память…

Ближе к концу пятидесятых, окончив начальную школу в Амосове, я вместе с несколькими одногодками пошёл в пятый класс далёвской семилетки – за три километра от своей деревни. С десяток ребятишек бегали в школу из Амосова и соседних Плутец (позже Ольховки) по грязи, по снегу, в мороз и метель; в весеннюю распутицу, да десятка два или чуть больше из других соседних деревень.  И это было по тем послевоенным меркам вполне нормально, даже весело.

Веселье омрачалось лишь тогда, когда в дневниках «случайно» появлялись двойки, и, хуже того, когда в пылу явного превосходства от мальчишек доставалось девчонкам.

Такие «обнародованные» происшествия заканчивались только одним – школьной линейкой. Как и то, когда мы с сотоварищами спустили несколько школьниц по обледенелой тропинке под крутой откос. Результат невинной шалости – порванные пальтишки, ссадины.

На состоявшейся линейке директор школы Павел Алексеевич Ефимов был немногословен: «Вам должно быть стыдно – это же девочки! Разве можно так с девочками? Нет, не вырастет из вас настоящих мужчин. Если вам не стыдно, то очень стыдно мне за себя и за вас…».

Больше пятидесяти лет прошло с того дня, а я, да и наверняка все, кто удостоился таких оценок, помнят директорскую фразу почти дословно. А помнить подобное – значит, никогда не повторять.

Наш директор, учитель физики, на вид ничем не примечательный человек (разве что круглыми старомодными очками да наличием старенького велосипеда, на котором он  каждый день добирался из родной деревни до школы, или «катил» до шоссе за полтора десятка километров), похожие уроки, практически не связанные со школьной программой, преподавал нам довольно часто, ненавязчиво и как бы случайно. Но вот ведь какая странность – они не только западали в душу, они помогали формировать детский характер, выстраивать отношения с окружающим миром.

Наверняка мои сверстники помнят, когда в Далёве вместо старого и тесного здания школы начали строить новое, пусть деревянное, одноэтажное, но светлое и просторное, возникла необходимость помочь в строительстве коллективу школы (а что могли учителя, точнее, учительницы). Павел Алексеевич предложил нам постичь азы плотницкой науки – при его участии и пригляде подогнать потолочный накат. И мы, четырнадцатилетние, научились обращаться с топором. Да, он, безусловно, пошёл на нарушение – дети всё же. Но этот риск был во благо нас. Вряд ли кто из его учеников вырос белоручкой. Многие, повзрослев, в пору «Хрущёвской оттепели» перебрались в Новгород, своими руками отстраивали разрушенный фашистами древний город. Риск во благо настоящего и будущего, вопреки собственному благополучию – это позиция настоящего человека, если хотите, патриота.

Спустя годы, уже работая в газете и зная, что до учительства П.А. Ефимов прошёл войну, я попросил его  рассказать о фронтовых дорогах. Верите – не верите, а наш учитель и директор школы смутился: то и дело снимал свои старомодные очки, вздыхал, словно удивлялся (а может быть, и радовался, что его бывший ученик заинтересовался темой войны), но в конце концов немногословно поведал: был связистом, обеспечивал в полевых условиях телефонную связь между ротой и полком. В общем, обычное дело: телефонные провода рвались от бомбёжек и разрывов снарядов, а он эти провода соединял.

- А медали-то за что? – спрашивал я, - ведь в ту пору «За боевые заслуги» просто так не давали.

- Ну, почему просто так? – ответил Павел Алексеевич. – Ведь война же была, да и многих тогда награждали.

Вот и весь сказ. Сегодня с высоты своих прожитых лет, своих седин, всей прожитой жизни мне открывается казалось бы давно явное: учитель-фронтовик П.А. Ефимов просто не мог быть другим в послевоенной жизни, когда кроме сказанного избавлялся от навязанного свыше (и тогда были «мохнатые лапы») разбитного историка из Ленинграда, кошмарившего не только учительский коллектив, но и учеников, а, избавившись, подорвал своё здоровье, свою репутацию в районном отделе народного образования.

Когда во многом по его инициативе и при участии школы был построен переезд через крутые берега Далёвца, сокративший путь на несколько километров. Этот мост служит людям и поныне.

П.А. Ефимова давно нет в живых. Но когда я еду в родные места по винской дороге, то время от времени мне кажется, что вот-вот из-за поворота покажется знакомая фигура на велосипеде, фигура Павла Алексеевича, спешащего в район, чтобы вновь отстоять интересы учеников далёвской семилетки, которой, впрочем, тоже уже нет.

Учителя-фронтовики. Их немного было в районе до войны. Их совсем мало осталось в живых после войны, и вовсе нет ныне живущих.  Как нет давно на белом свете моего отца, однофамильца Павла Алексеевича Николая Александровича Ефимова, ушедшего на фронт добровольцем, с пороком сердца, прошедшего свой солдатский путь от ветсанитара кавалерийского полка до штабного работника, награждённого такой же медалью, как и П.А. Ефимов.

Отец тоже был немногословным человеком. Но одно помню и твёрдо знаю: когда в тех же пятидесятых годах бывшую ученицу моей матери, педагога с сорокалетним стажем А.Ф. Ефимовой, после окончания педучилища направили в олешенскую начальную школу, что за семь километров от Амосова, отец, будучи учителем в Далёве, что намного комфортнее, без раздумий уступил своё учительское место молоденькой учительнице, и семь лет ходил за 7 километров учить ребятишек в лесной деревушке.

Что это – поступок? Гражданская позиция? Да какая разница. Это то, чем силён человек и, безусловно, основание, почему его должны помнить. Давайте помнить – и мёртвых, и живых, учителей и пахарей, рабочих и специалистов. Давайте рассказывать о них, хотя бы в канун таких бесценных юбилеев, как 70-летие Великой Победы…

Б. Ефимов