Версия для слабовидящих

Вход в систему

КАПЧА
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.
Fill in the blank
 

Сологубовские притчи

по материалам VI Сологубовских чтений

В литературе XX в. весьма значительную роль играла деструктивная поэтика, в том числе, поэтика абсурда. Тотальное ниспровержение здравого смысла и замену его алогизмом провозглашали уже "старшие" символисты. Ф. Сологуб впервые, пожалуй, художественно воплотил мир абсурда. Писатель создаёт гротескно-абсурдный образ мира. Идея бессмысленности существования, характерная для Сологуба, обусловливалась, очевидно, антигуманным характером исторической эпохи: отдельным изданием "Сказочки" выходили в 1905 и 1906 г.г. У писателя жизнь показана как царство зла, в отношениях людей господствуют озлобленность, раздражительность, агрессивность. Ощущение кошмара создают не только беспричинные драки, но и смерти, которые случаются с легкостью и в изобилии.

 
Идол и переидол
 
Сошлись на улице двое мальчишек и ну переругиваться. Сперва ругались, а потом один перед другим выхваляться стали. Один говорит:
-У меня мамка пьяная - распьяная лежит на полу и последними словами ругается.
А другой говорит:
А у меня и вовсе мамки нет, я из банной сырости завелся.
-Эка невидаль! - говорит первый, - я своих богов продал, деньги пропил.
-Важное кушанье! - отвечает другой, - и я боговпродал, а на те деньги идола купил.
А я у соседа переидола украл.
Мой идол большой, деревянный, - я тебе им голову проломлю.
А у меня переидол железный, - махну, ты у меня разлетишься. Принесли они идола и переидола: идол - оглобля, переидол - лом железный. Стали драться. Кровь течет, башки трещат, а они знай себе дерутся. Понравилось.
(Сологуб 2001, с. 465.)
 
Хрыч да хрычовка
 
Жили-были хрыч да хрычовка.
Жил хрыч пятьсот лет, хрычовка - четыреста.
Получал хрыч большую пенсию и отдавал ее хрычовке на расходы.
Хрыч носил фуфайку на теле, хрычовка чернила волосы фиксатуаром.
Хрыч нюхал табачок и ходил в баню париться, - хрычовка ела конфетки и ходила в русскую оперу.
Пошел раз хрыч в баню, парился, парился, запарился, умер на полке.
Пошла хрычовка в оперу, вызывала певца, кричала, кричала, закричалась, умерла на галерке.
Схоронили хрыча да хрычовку.
Тужить не о чем: будут хрычи, будут и хрычовки.
(Сологуб 2001, с. 449-450.)
 
Три плевка
 
Шел человек и плюнул трижды.
Он ушел, плевки остались.
И сказал один плевок:
Мы здесь, а человека нет.
И другой сказал:
Он ушел.
И сказал третий:
- Он только затем и приходил, чтобы нас посадить здесь. Мы - цель жизни человека. Он ушел, а мы остались. (Сологуб 2001, с. 454.)
 
Веселая девчонка
 
Жила такая веселая девчонка - ей что хочешь сделай, а она смеется. Вот отняли у нее куклу подруги, а она бежит за ними, заливается-смеется и кричит:
Наплевать на нее! Не надо мне ее.
Вот мальчишки ее прибили, а она хохочет:
Наплевать! - кричит, - где наше не пропадало!
Говорит - ее мать:
- Чего, дура, смеешься, вот возьму веник.
Девчонка хохочет:
Бери, - говорит, - веник, - вот-то не заплачу, наплевать на все!
Веселая такая девчонка!
(Сологуб 2001, с. 429)
 
Писатель - символист Ф. Сологуб различал два типа "творения легенды". Один полюс - "лирическое забвение данного мира, отрицание его скудных и скучных двух берегов, вечно текущей обыденности"; для Дон Кихота не существует грубая Альдонса, он видит только прекрасную Дульсинею. Но кроме "лирического Нет" существует другая позиция - "ироническое Да":  "Подойти покорно к явлениям жизни, сказать всему да, принять и утвердить до конца все являемое..." (Сологуб 1991, с. 164) - но только ради того, чтобы "остраннить" обыденность, прозреть мир сущностей за миром явлений (Сологуб 1991, с. 189). Такое "ироническое Да" Сологуб говорил в романе "Мелкий бес", писавшемся в то же время, что и "Сказочки".
Не случайно автор объединил "сказочки" с программными статьями ("Театр одной воли", "Мечта Дон Кихота (Айседора Дункан)", "Демоны поэтов" и др.) под общим названием "Заклятие стен". Название сборника по-символистски двусмысленно: "стены" земного существования обрекают нас на прозябание в "темнице", "зверинце"; однако поэт заклинает стены, разрушает их своим магическим словом. Жанровое определение "сказочки" привносит тот же оттенок чудесного, волшебного, что и "творимая легенда", хотя и в ироническом ключе.

Анастисия Алексеева

Светлана Рохлова

 по материалам VI Сологубовских чтений

]]>]]>