Хотелось быть простым, с земного теста,
Но много весен кануло с тех пор.
Дать огонька просил я у Гефеста,
Небрежно сжав, в двух пальцах «Беломор».

И много уже спето и отпито,
На метра полтора пониже высь.
И ты уже, совсем не Афродита…
А Апполоном не был я, кажись!

Но я в любви побредил, словно в хмеле,
Когда под сердцем кактусы цвели.
И вместо крыльев ангельских на теле
Две ссадины, что быстро заросли.

Все рифмовали «дозы» на «морозы»,
А я седьмой водой на киселе,
Весну приняв, предчувствуя угрозы,
Уткнулся лбом на праздничном столе.

Еще пусты взъерошенные клены,
Капель опять кодирует стихи…
Я молод был, без памяти влюбленный,
Как оказалось в тяжкие грехи.

Теперь забыв о смуте, с кружкой чая,
Я вывожу орбиты в потолок.
И странный привкус лени, замечая,
Несу , как мощи тело в уголок.

И наша быль скрывается в тумане
Волной, разбившись в тысячи огней.
И я, как Ленин, выпав на диване,
Все вспоминаю о прекрасной Ней…

А кто, скажи, не пил такое зелье,
Забыв про все чудесные грехи,
Когда любви весеннее похмелье,
Кидало в Лету первые стихи?